ЭВЕРЕСТ ВЛАДИМИРА БАЛЫБЕРДИНА

Алла Васильевна Соколовская – журналист
(статья из газеты «Новый Петербург» от 18.07.02).

20 лет назад, в 4 мае 82-го, впервые советская сборная альпинистов поднялась на Главную гору Мира по сложнейшему из неосвоенных еще маршрутов высшей категории трудности. Среди членов сборной Союза были три наших земляка. Однако первым из 11-ти единственным из трех земляков, тогда достигших вершины, стал именно Бэл – так дружески звали Владимира Балыбердина среди своих.

За границей их принимали как национальных героев. Ну а самих героев уже у нас отправили на летние восстановительные сборы. Восстанавливать было что – каждый из 11-ти потерял по 8-10 кг личного веса. Бэл «полегчал» на 18.

В конце августа того же 82-го года шли обычные, по календарю, соревнования. Открытый чемпионат Ленинграда по скалолазанию в Импилахти (Карелия). На такой вот стежке-дорожке за год до того Бэл повстречал свою будущую жену Лену – чемпионку Москвы...

Село Шпагино на далеком Алтае, крестьянская семья, где родился и рос. И сразу - вторая столица Союза и всем известная «Бонча» (институт связи им. Бонч-Бруевича в Ленинграде), где учился и остался жить, поднимая планку своих недюжинных способностей все выше и выше.

Внешне ничем не приметный, и он же - «сильный, как лев, и легкий, как муха» – так говорили про Бэла бывалые тренеры. В супер-экстремальном виде спорта - высотном альпинизме - он был единственным кандидатом в мастера спорта в сборной.

А они - «Снежные барсы», покорители всех 7-тысячников Союза, обладатели знака «Мастер спорта СССР» или прочих регалий и наград - главные члены 25-й по счету международной экспедиции на высотный пик Земли.

Первая фраза Бэла, прозвучавшая из поднебесья, с вершины Горы: «Во все стороны пути идут только вниз...», сродни знаменитой Юрия Гагарина: «Поехали!!!». В тот день – 4 мая 82-го эти слова, облетев весь мир, стали историческими. Эверест был его Звездным часом.

Жребий судьбы уготовил ему в напарники на той тропе, в прямом смысле, антипода по всем параметрам.

Тогда Бэл – еще рядовой инженер обычного НИИ, а тот, другой – уже с ученой степенью кандидата. Для всех – два года усиленных, изнурительных тренировок, когда каждый выкладывался до конца. Как раз на этом этапе в Гималайскую сборную требовалось отобрать 22 кандидата из 150 претендентов – «браковали» без жалости. И примкнувший к ним на финишной прямой, без отборов, но с личной подачи всеми уважаемого Евгения Тамма, профессора, доктора наук и начальника будущей экспедиции!

Один – в расцвете сил (почти возраст Христа), другому к началу экспедиции стукнуло 44. По всем писаным законам высотного альпинизма войти в состав этой сборной он права не имел. Если бы не Е.И. Тамм. Своею властью и вопреки всем.

И было еще одно обстоятельство – ленинградская школа альпинизма. До обидного малочисленная, представленная всего двумя из 17-ти «гималайцев»…! Традиционно – сильнейшая. А с другой стороны, конечно же, московская – столично-союзная, по штату и положению. Она ближе других к спортивным и неспортивным боссам страны. Итак, великое противостояние не только на личном и спортивном уровнях. Но и на самом высоком. Задолго до эпопеи в Гималаях.

Таким вот образом в штурмовую связку-двойку на пик высотного полюса нашей Земли вошли Владимир Балыбердин и Эдуард Мысловский. Поначалу Мысловский в спортивный состав экспедиции на Эверест-82 не входил – только в тренерский. Но здесь он шел номером первым – по штату. Он же официальный лидер и ведущий. Однако Гора выявила – кто есть кто.

На штурм вершины из лагеря номер пять («последний бросок») вышли двое – новичок и ветеран сильнейших альпинистов страны. Бэл весь путь до штурмового лагеря – без кислорода. И это после пяти дней работы на высоте свыше восьми тысяч. А его, кислорода, там всего одна треть того, что у подножия. Что само по себе уже рекорд и, считай, спортивный подвиг. Кстати, Бэл – единственный «бескислородник» из всех 11-ти, достигших тогда вершины. И без многоопытных (как считалось, незаменимых!) помощников-шерпов из местных. Они, не выдержав, с полпути повернули обратно.

Его же напарник упустил в пропасть свой рюкзак со спальным мешком, фотоаппаратом, рукавицами, «кошками», баллонами с кислородом, флагами-вымпелами и многим другим. Что нес, да так и не донес до победного конца, а главное свою – инициативу…! Затем, «облегчив» Бэла на часть его снаряжения, забрал его баллоны с кислородом, а себя еще раньше освободил от «лишнего» груза - рации. Все переговоры с руководством внизу и все решения здесь, наверху, Бэл принял на себя, став лидером де-факто.

Вопрос стоял жестко: быть или не быть на Горе? Если не они (точнее, не Он), то кто же?!

Работа есть работа и кто-то должен ее делать, имея в виду, прежде всего себя, – одна из заповедей Бэла. Кто же о ней не слышал! И он ее, эту работу, сделал! В условиях запредельных человеческих возможностей, спасая положение и напарника, Бэл в одиночку обработал участок IV-V и установил лагерь-V, навесив 150 м перил…!!! Отдав все силы Вершине, т.е. достигнув одной цели, они приобрели другую - вернуться живыми.

Из статистики высотного альпинизма известно, что большинство трагедий было все-таки на спусках. А им, первовосходителям, Бэлу и Эдику, вполне реально грозила «холодная ночевка» на высоте 8500 м. Это значит – без палатки, спального мешка, горячего питания. Скалы заснежены, оба идут без «кошек», у Эдика, к тому же схватившего «горняшку» (горная болезнь), кончается кислород. На такой высоте и в такой ситуации мало шансов выжить...

По правилам альпинизма, в спортивной связке-двойке всегда так: путь наверх - главная работа падает на первого, а при спусках вниз - основная на второго, страхующего. По мнению профессионалов-участников, в паре Мысловский - Балыбердин (Бэл) взял на себя не только главную, основную, но часто работал просто один.

На спуске, точнее мучительном сползании с Горы – к теплу, воде, пище, людям! Наконец-то пришла подмога. Вторая связка-двойка Туркевич - Бершов. Однако их цель совсем другая. Бэл оценил ситуацию: ему – с больным, помороженным и как бы в прострации Мысловским (дойдут ли?), а им, полным сил и желаний – последняя надежда наверх, к Вершине (разрешат ли?).

Молча, обдумав все, Бэл решил:

– ДАВАЙТЕ!

Геройство? Да нет. Нормальный поступок сильного. И вдобавок - душевно щедрого. Фактически это второй подвиг Бэла там, на Эвересте.

– Я бы вообще дал тебе Героя! – говорил позже Валентин Венделовский, режиссер киностудии «Леннаучфильм», оператор группы на Эвересте, бывший там с первого дня до последнего.

Однако в печати и на уровне спортивного и около спортивного руководства об этом не было ни слова!

После звездного часа…

Награды им дали равные – высший тогда в Отечестве орден Ленина. Но вручали его в разное время и по-разному.

Москва, актовый зал Спорткомитета Союза. Торжество – а это у нас умели! – удалось на славу. И бывший главный спортивный босс страны (председатель союзного Спорткомитета), словно судья на боксерском ринге, поднял забинтованную руку Эдика Мысловского – в знак победы. Зал рукоплещет, герой принимает лавры как должное.

Признание людское естественно, как и само дело, ради которого... – будь там и Владимир Балыбердин! Но его не было. Ни на сцене, ни в зале, ни в Москве. Да и фамилия его прозвучала лишь раз, в самом начале, да и то как-то всуе...

Среди альпинистов-новичков жива байка:

– Мужики, за чем в горы идете?

– За камнем, конечно. Философским.

Судя по всему, Володя его нашел. В горах, в семье, детях.

Жена Лена, милые сердцу дочки – доченьки - дочурки Таня, Надя, Света. Обычно скупой на улыбку, в своей квартире на Бассейной, среди родных и близких, Володя бывал раскованным и радостным.

Володя и дом построил. Свой и сам. В садоводстве Радофинниково.

Через семь лет в экспедиции «Канченджанга-89» наши герои встретились вновь. Все в тех же ролях: один в начсоставе, другой – в спортивном.

Эдуард Мысловский получил потом очередную награду – Орден Трудового Красного знамени. Все другие он уже имел. За руководство экспедицией и покорение 8-тысячника, не побывав на его вершине. А Владимир Балыбердин был удостоен Ордена Дружбы народов - за уникальный траверс всех четырех вершин этого уникального 8-тысячника (опять единственный из команды без кислорода – прим. ред.).

Потом были другие восхождения, статьи, книги, выступления во Всероссийском Географическом обществе.

Однако в делах житейских «держать удар» Бэлу становилось все трудней и трудней. Начиналась перестройка. Отмена стипендий, пенсий и иных «льгот» спортсменам-профессионалам, выступавшим в советское время под флагом «любителей спорта». Все рухнуло. Как и чем добывать себе хлеб насущный - отныне надо было искать и решать самому.

Созданный Балыбердиным кооператив «Альпинист», подготовив и проведя экспедиции на Эверест-91 и дважды на «К-2» (гора Чогори на границе Пакистана и Китая) в 92-93-м годах, потом бездействовал... В идеях у Бэла недостатка не было. Но для их реализации нужны были финансы.

Судьба расставила свои знаки препинания, поставив в конце слишком рано точку. Из всех прочих испытаний – противостояние нищете оказалось роковым... Пришлось зарабатывать частным извозом.

В канун Игр Доброй воли-94 по традиции во время приема в Горспорткомитете Бэл с помощью М.М. Боброва – почетного гражданина нашего города, сумел заручиться согласием городского мэра на деловую встречу. А речь шла о массовом восхождении на Эверест в честь 100-летия современных Олимпиад под его, Бэла, руководством: не только сам, но и другие! - его давняя мечта.

Потом он вдруг пропал. Каково было бремя 13-ти дней и ночей полной безвестности для семьи и близких - знают лишь те, кто непосредственно принимал участие в поисках живого или... Когда все возможные варианты были исчерпаны, подключили Спорткомитет города. Однако все самое главное и самое тяжкое взял на себя Виктор Боярский. В конце концов, он и нашел. О чем и свидетельствовал позднее на судах. С опозданием и более чем скромно о факте гибели сообщили газеты. Молва шла из уст в уста...

В ночь на 22-е июля 1994 на перекрестье пр. Славы и ул. Софийской «Волгу» Бэла подмял под себя внезапно налетевший огромный финский трейлер-«дальнобойщик», груженный железом. Бэл и трое его попутчиков-пассажиров погибли мгновенно, пятый чудом выжил, став глубоким инвалидом...,

На место ДТП прибыли, как положено, гаишники. Изъятые документы Бэла оказались в порядке и не оставляли сомнений. Ушел безвременно, неотвратимо, невозвратимо... Ему не было 45-ти

Казалось, трагическое уже позади, впереди лишь печальный ритуал.

Однако дальнейшая цепь событий не менее трагична, а может, и более. По чьей-то недоброй воле информация о его гибели не попала ни в одну, даже внутреннюю милицейскую сводку - за день, неделю или месяц.

Позже, во время суда уголовного, под тяжестью содеянного и на глазах у вдов и сирот, финский шофер признал себя виновным. Шофера вскоре вернули в его страну (домой!), а там и вовсе выпустили - амнистия подоспела...

У прибывших на место трагедии в руках были пять документов Володи (кроме водительских прав еще и паспорт, и удостоверение заслуженного мастера спорта СССР и др.). Но погибший едва не попал в разряд неопознанных. Тех, кто уходит в небытие без имени, но с номером.

Потом был судебный марафон вдовы Владимира Балыбердина. Дзержинский районный суд – кассация ответчика (ГУВД) - повторное рассмотрение в районе. После всех мытарств и протестов суд решил: взыскать с милиции денежную компенсацию за моральный вред, нанесенный ее работниками.

13 дней и ночей известнейший спортсмен числился «неизвестным». А в столе у следователя мирно покоились все документы, удостоверяющие его личность.

«Моя милиция меня бережет», – звонко весело чеканили в школе. Что же делала «моя милиция» в эти 13 дней? «Осмотр жилища пострадавшего». Таково служебное именование и основание для вторжения в дом. При свидетелях. С понятыми и протоколом. В обиходе это зовется иначе - обыск. Цель – причина известна из детективов: сама заявила о пропаже мужа, уж не сама ли и...? Для обычно порядочных (кто «не участвовал – не привлекался – не состоял») это шоковая ситуация. А для любящих и любимых?!

В конце протокола осмотра Елена Васильевна поставила свою подпись-свидетельство: Владимира Сергеевича Балыбердина в квартире не обнаружено.

Вот декабрьский приказ от 1995-го по ГУВД «О наказании сотрудников ГУВД...». Следователю Долгушевскому – выговор за допущенные ошибки, дежурному следователю Васильевой – за грубое нарушение, участковому Тимонину – за поверхностную проверку и непринятие мер и т.д.

На первую годовщину памяти Бэла в квартире на Бассейной собрались родные, близкие, друзья. Из Москвы приехала с дочкой Машей родная сестра его жены Наталья Сергеева - трехкратная абсолютная чемпионка Мира и многократная Европы, Союза и России по высшему пилотажу. В одной семье два выдающихся спортсмена - альпинист номер один и лучшая летчица России.

Перед отъездом домой, уже прощаясь на пороге, радостно - зовуще улыбаясь, красавица, как голливудская звезда, Наташа говорила мне:

– Приезжайте, обязательно приезжайте в Москву - полетаем!

Приехать пришлось – полетать нет.

Уже после годовщины Володи, спустя почти месяц, 17 августа 95-го в небе под Москвою при подготовке к авиашоу на Авиакосмическом салоне в городе Жуковском Наташа трагически погибла... Для Елены Васильевны к своим трем дочерям добавились заботы о 12-летней Маше – дочери Натальи Сергеевой.

Печаль очередной, восьмой годовщины утраты не пересилит светлой памяти об ушедшем. А с фотографии на стене смотрит Бэл – на нас, живущих после него.

4 мая 1982 года в 14 часов 30 минут по непальскому времени руководитель Первой советской гималайской экспедиции Евгений Игоревич Тамм услышал из динамика рации голос:
- Во все стороны идут пути только вниз, прямо передо мной торчит из снега небольшой металлический пупырь. Что будем делать?

Это был голос Владимира Балыбердина, он сообщал, что связке удалось достичь вершины Эвереста, исполнить давнюю – ещё с 59-го года - мечту советских альпинистов, мечту, исполнению которой сам Евгений Игоревич и ещё многие-многие его друзья отдали несколько лет своей жизни.

Потом Балыбердину (друзья называли его «Бэл») не раз припоминали его попытку пошутить в такой не очень соответствующей юмору обстановке. Но это было уже потом, когда эта фраза стала некоторым символом Эвереста-82, когда практически ни одна публикация не обходилась без цитирования этой фразы, а кто-то из журналистов даже провёл параллель с гагаринским «Поехали!». Сам же Бэл считал, что, учитывая состояние, шутка вполне удалась.

Балыбердин мог бы и не попасть в экспедицию, но на отборочном восхождении он приглянулся главному тренеру.
Анатолий Овчинников, старший тренер экспедиции:

Hа этом сборе я ближе познакомился с Володей Балыбердиным. Hа предыдущих сборах он был достаточно замкнут и неразговорчив. Hа сей раз мне пришлось выходить с группой, в составе которой был и Володя. Hаша группа поднялась в лагерь 1 и остановилась на ночевку. Во время приготовления ужина Леша Москальцов сказал, что идти выше этого лагеря не следует из-за лавинной опасности, надо ждать команду Вали Иванова здесь, несмотря на то, что обещали встречать на переходе от 1-го ко 2-му лагерю. Я не стал вступать в разговор и разубеждать в отсутствии такой опасности, ведь все уже поднимались и спускались по этому маршруту. Возможно, у обитателей палатки составилось мнение, что я согласен с предложением Москальцова, ибо утром во время чая разговора о выходе не было, и, кроме меня, никто не готовился к выходу, а я это делаю почти что мгновенно.
Hапившись чаю, я взял веревку, вышел из палатки и предложил: "Кто идет со мной?" Почти сразу же вышел Володя Балыбердин. Не представляю, как ему удалось так быстро одеться. Связались. Я шел впереди, снег был довольно глубокий, и шли небыстро. Возможно, Володе темп показался медленным, и он минут через тридцать попросился выйти вперед, чтобы потоптать снег. Через какое-то время нас догнала и оставшаяся в палатке двойка. Часа через три увидели и команду Валентина Иванова, спускавшуюся с пика Коммунизма и тащившую оборудование 2-го и 3-го лагерей. Встретив их, я сказал Валентину, что они свою задачу выполнили, совершили восхождение, и теперь могут спокойно продолжать спуск, а мы будем транспортировать этот огромный тюк. Спустившись к лагерю 1, сняли его. Кое-что разложили по рюкзакам, остальное в общий тюк. Сначала спуск продолжили по снежному склону, а дальше надо было этот тюк спускать уже по скалам. С одной стороны - это неудобно, а с другой - можно порвать дорогое снаряжение и оборудование, которое необходимо на Эвересте. Поднимаясь вверх, я уже об этом думал и снизу просматривал возможность спуска на плато по снежному кулуару с бергшрундом внизу. Этот спуск требует значительно меньших затрат, но были неясными условия прохождения верхней части кулуара (его камнепадность). Подойдя к кулуару, стал просматривать его сверху, оценивая вероятность камнепада. В верхней части все выглядело благопристойно, но средняя оставалась загадкой. Hадо было решать. Спуск по кулуару упрощал проблему, но но тревожило то, что в случае какой-либо травмы может сорваться вся дальнейшая подготовка к восхождению на Эверест и сама экспедиция тоже. В этот момент подошел Володя Балыбердин и предложил сопровождать груз при его спуске по этому кулуару. Это предложение меня обрадовало. Однако тут же я услышал мнение Сергея Ефимова, выраженное одним словом - камикадзе. Конечно, был риск, но была и уверенность в благоприятном исходе. Чтобы предотвратить дискуссию, я сказал, что думаю также и очень рад тому, что Володя согласен сопровождать груз. Веревок у нас было много снято с верхней части маршрута на пик Коммунизма, и их вполне хватит для спуска до самого плато. Быстро подготовили грузы и начали их спускать. Володя спускался вместе с грузом. В некоторых местах поправляя его, если он цеплялся за камни или застревала веревка. Вскоре Володя скрылся из глаз за поворотом и перегибом склона. Время от времени от него долетали приглушенные и едва понимаемы команды: "Закрепите веревку", "Пошёл" и т.д. С нетерпением ожидали подхода к бергшрунду, подвязывая одеу веревку за другой. Hаконец донеслось: "Прошел бергшрунд. Выдавай веревку." Всем стало радостно: все обошлось благополучно. Отцепили веревку, и она по снежно-ледовому склону заскользила вниз. Участники набросили на себя рюкзаки, и, радуясь, что не надо по скалам спускать огромный тюк с оборудованием промежуточных лагерей, продолжили спуск

В 84-87 годах я практически всю зиму проводил на лыжной базе альпинистов ленинградского Спартака. Hу, база - это громкое слово. Hа самом деле это был домик, снятый в складчину на зиму, где можно было хранить лыжи, кое-какие шмотки, вскипятить чаю, переодеться, ну и при необходимости переночевать.
Вы себе представляете, о чем говорили спартаковские альпинисты в 84-м – 85 г.г., когда мазали лыжи, пили чай или пилили дрова? О чем же они еще могли говорить, кроме как о Гималаях, об Эвересте? Подумать только - ведь первым из советских людей на вершину высочайшей горы мира вышел не кто-нибудь, а тот самый сухощавый мужичок, который всем был известен своим фантастическим умением пахать, который мазал лыжи в соседнем домике, и которого все называли просто Бэл. Надо сказать, что среди собиравшихся за тем чайно-бутербродным столом было немало не то, что сильных альпинистов, а альпинистов экстра-класса, тоже участвовавших в гималайском отборе. Многие из них считали, что не прошли в экспедицию из-за разных рогаток неспортивного плана. Политика, так сказать. И во многом они были правы. Hо никто из них не отрицал, что Бэл завоевал свое место в сборной "железным очком" и умением пахать. А сам Бэл тем временем бегал себе тридцадки и полтиники и планировал новые экспедиции. Его гималайский дневник был опубликован как минимум в двух книгах и трех журналах. А выдержка из него: "Фотокамера "Смена-8М" отлично работала в условиях гималайских высот." висела в Гостинке в фотоотделе. Hевиданные по смелости откровения про ход экспедиции (правда не только его - все участники постарались) будоражили ум. И то, что этот самый легендарный Бэл мажет свои лыжи вот здесь вот, совсем рядом, буквально трех метрах от меня, воспринималось как полнейшая фантастика. Кроме Балыбердина, на токсовской лыжне можно было видеть и второго лениградского участника эверестовской экспедиции - Леонида Трощиненко. "Трощ", как его называли в послегоночных посиделках. Тем более, что его высокую фигуру не заметить было невозможно. Общее мнение тогда было таково: "Троща затюкали". Этим резюмировали все: и запрет на подъем выше базового лагеря, и мороку с присуждением змс, и орден, который то давали, то не давали. Сам Бэл был человек в себе и трепаться особо не любил. Может быть еще и потому, что он тогда был в контрах с официальным альпинизмом. Характерная для тех лет реплика: "Бэлу, чтобы стать чемпионом, нужно сделать маршрут на две головы сильнее остальных. Иначе эти козлы из Федерации не признают." В этом, кстати, отражалось и неприязненное отношение альпинизма ленинградского к альпинизму московскому. Точнее не к самому альпинизму, а к его формальным руководителям. Почти поголовно все считали, что Ленинград несправедливо обижен на гималайском отборе. И это отчасти правда. Хотя то же самое можно сказать и про Алма-Ату, и про Свердловск. Сильных альпинистов было много, школа серьезная (что подтверждается постсоветской гималайской историей), а мест в экспедиции мало. Hо каждый ленинградский альпинист тогда испытывал мстительное удовольствие от того, что никому доселе неизвестный Бэл стал первым советским покорителем восьмитысячника. В 1994 г. я защитил диплом и уехал на Кавказ. В Питере шли Игры Доброй Воли. После нескольких восхождений в районе Джан-Туганского плато мы переместились в Азау, чтобы уже наконец-то совершить восхождение на Эльбрус. Сходили на Эльбрус, а оставшиеся до поезда пару дней просто оттягивались. В какой-то момент мы пошли в Тегенекли (или Иткол?, не помню уже). Hа дверях турбазы или гостиницы мы увидели плохо отксеренный листок, сообщавший, что в день открытия Игр Владимир Балыбердин погиб в автокатастрофе. Уже потом я узнал, что он несколько дней лежал в морге как неопознанный, несмотря на наличие при себе водительских прав и удостоверения ЗМС. Леонид Трощиненко погиб в 1990 г. в обвале на пике Ленина с молодой командой из ЛЭТИ, готовящейся в Гималаи.

Владимир Сергеевич Балыбердин Владимир Сергеевич (1949–1994) – родился на Алтае, учился в Ленинграде – закончил ЛЭИС им. Бонч-Бруевича. Работал старшим инженером ЦНИИ морского флота, с 1980 г. – инструктор альпинизма Ленинградского городского совета ДСО «Спартак». Единственный из кандидатов в мастера спорта СССР, которому сразу (минуя звание МС) присвоено звание Заслуженного мастера спорта. КМС – 1978, ЗМС – 1982, МСМК – 1982. Жетон «Спас. отряд» – 1978, КМС по скалолазанию – 1978. Первый тренер – П.А. Рапоппорт. Первое восхождение – 5.05.1969 на альпиниаде ЛОС СДСО «Буревестник». К 1982 году поднялся на все семитысячники СССР. Был чемпионом Союза в 1981 г. – п. Коммунизма по южной стене, 6-я к/тр. «Снежным барсом» стал в 1987 г. В первую гималайскую экспедицию поехал кандидатом в мастера спорта, прекрасно проявив себя на отборочных сборах. 4 мая в 14 час. 30 мин. В. Балыбердин в связке с Эдуардом Мысловским взошёл на вершину Эвереста. Восхождение совершил без кислорода (но пользовался кислородом на спуске и во время сна). За это восхождение удостоен званий заслуженного мастера спорта и мастера спорта международного класса в 1982 г. и награжден, как и Э. Мысловский, орденом Ленина. По итогам опроса спортивных журналистов в числе десяти лучших спортсменов СССР 1982 г. впервые в истории советского спорта был назван альпинист – Владимир Балыбердин. После Эвереста совершил несколько высотно-технических восхождений, завоёвываших призовые места в чемпионате СССР. В 1986 – пик Коммунизма зимой, 1988 – Пик Ленина зимой. 1989 – 2-я советская гималайская экспедиция: Канченджанга центральная (как и вся группа - без кислорода) и траверс четырёх вершин массива Канченджанги: Ю (8491 м), Средняя (8478 м), Главная (8586 м) и Западная (8505 м). За эти восхождения В. Балыбердин награжден орденом Дружбы народов. 1990 – зимний пик Победы.
Потом наступила новая эпоха, и Балыбердин, увидев новые возможности, организует новые экспедиции. 1991 – Эверест через Ю седло (классический маршрут, без кислорода). 1992 – К2 (Чогори) по классическому маршруту (ребру Абруцци), Балыбердин – рук. российско-американской экспедиции. Восхождение совершено группой в составе: Балыбердин, Никифоров А., Копейка Г. В результате Балыбердин В. стал первым альпинистом в СССР, взошедшим на три самые высокие вершины мира.
В ночь на 22 июля 1994 г. его «Волга» попала под колеса финского трейлера, выехавшего на красный свет. В канун Нового, 2001, года Спорткомитет определил 20 лучших спортсменов 20 века. Среди них первым назван Владимир Балыбердин.

Трощиненко Леонид Андреевич (1945-1990) – Ленинград. Родился в Севастополе.
Окончил Военмех в Ленинграде (1968), но практически вся его альпинистская деятельность была связана с альпсекцией ЛЭТИ им. Ульянова-Ленина, где последние 10 лет работал на кафедре физического воспитания – тренером, преподавателем, руководителем отделения альпинизма кафедры физкультуры. Перед гималайской экспедицией 1989 около года проработал в «Леннаучфильме» – приобрел квалификацию кинооператора.

Первое восхождение – 1968, последнее – 1990. МС СССР – 1977. МСМК СССР – 1982, ЗМС СССР – 1982.
В 1982 г. при отборе в ИМБП врачи запретили ему подниматься выше 6500 м. Также запрет получил ещё один участник – Эдуард Мысловский, но его смолги под личную ответственность отстоять Тамм и Овчинников. Трощиненко же поехал на Эверест завхозом, заместителем начальника по хозяйственной части, сопровождал груз экспедиции из Москвы до Катманду и далее до базового лагеря, был ответственным за состояние пути по леднику Кхумбу. Награжден медалью «За трудовую доблесть».
В 1986 он руководит штурмовой группой при восхождении на п. Е. Корженевской зимой, это было первое в истории советского альпинизма зимнее восхождение на семитысячник. В 1989 – участник 2-ой советской гималайской экспедиции на Канченджангу. Руководитель киногруппой, проводившей высотные съемки. 16 апреля вместе с группой К. Валиева поднялся на Главную вершину Канченджанги (8586 м). Награжден орденом «Знак Почета».
1990 – п. Ленина зимой, рук., на вершину поднялось 25 человек.
1990 – готовил команду ЛЭТИ в экспедицию на Чо-Ойю. Летом команда под его руководством выехала на тренировочный сбор на Памир. 13 июля 1990 года на склонах пика Ленина произошла самая большая катастрофа в истории альпинизма - в результате схода грандиозной лавины погибли сразу 43 альпиниста, в том числе 16 членов команды, вместе с Л. Трощиненко. Лавина сошла там, где многие годы альпинисты ставили один из промежуточных лагерей, и это место считалось безопасным.

P.S. От болезней умерли Е. Тамм – руководитель экспедиции, Свет Орловский – врач, Михаил Туркевич – самый молодой участник «Эвереста-82» (связка Бершов-Туркевич оказала помощь БАлыбердину и Мысловскому на спуске, совершив ночное восхождение). Алексей Москальцов, Валерий Хрищатый – погибли в горах.

Владимир Сергеевич Балыбердин (1948-1994) - первый советский альпинист, взошедший на высочайшую вершину мира гору Эверест (8848 м). Заслуженный мастер спорта СССР (1982), мастер спорта международного класса (1982).

Биография

Родился в селе Шпагино Заринского района Алтайского края 1 октября 1948 года, хотя, по официальным документам, датой рождения считалось 2 июля 1949 года. Жил и учился в Ленинграде, в 1973 году окончил Ленинградский электротехнический институт связи им. М. А. Бонч-Бруевича. Работал старшим инженером в Центральном научно-исследовательском институте морского флота. С 1980 года - инструктор альпинизма Ленинградского городского совета ДСО «Спартак».

Альпинизмом начал заниматься в 1969 году. В 1977 году занял 1-е место в альпинистском двоеборье (беговые лыжи и слалом). В 1978 году присвоены звания кандидата в мастера спорта по альпинизму и кандидата в мастера спорта по скалолазанию. В 1981 году на пике Коммунизма выиграл первенство СССР в высотно-техническом классе.

В 1982 году стал одним из самых активных участников первой советской гималайской экспедиции, целью которой было восхождение на гору Эверест. Непосредственное восхождение на вершину Эвереста Владимир Балыбердин осуществил 4 мая 1982 года вместе со своим напарником, московским альпинистом Эдуардом Мысловским. За это восхождение В. Балыбердин был награждён орденом Ленина (5 июля 1982 года), а по итогам опроса спортивных журналистов был назван в числе десяти лучших спортсменов СССР 1982 года (альпинист - впервые в истории советского спорта). Единственный из кандидатов в мастера спорта СССР, которому, минуя звание мастера спорта, присвоены звания заслуженного мастера спорта (8 июня 1982) и мастера спорта СССР международного класса (31 декабря 1982).

1986 год - совершил первое зимнее восхождение на пик Коммунизма.

1988 год - совершил первое зимнее восхождение на пик Ленина.

В апреле - мае 1989 года участвовал во 2-й советской гималайской экспедиции, поднявшись последовательно на четыре вершины горного массива Канченджанга (8586 м). За эти восхождения награждён орденом Дружбы народов (9 января 1990 года).

В январе-феврале 1990 года руководил одной из 4 групп советских альпинистов при зимнем восхождении на пик Победы, но в непогоду взойти удалось только группе Валерия Хрищатого.

7 октября 1991 года совершил повторное восхождение на Эверест в качестве руководителя экспедиции Санкт-Петербургского кооператива «Альпинист».

В 1992 году Владимир Балыбердин был руководителем российско-американской экспедиции на K2 (Чогори) (высота 8611 м). Совершил восхождение в составе группы, включавшей, кроме него, Алексея Никифорова и Геннадия Копейку. После этой экспедиции В. Балыбердин стал первым в стране альпинистом, взошедшим на три самые высокие вершины мира.

В ночь на 22 июля 1994 года Владимир Балыбердин погиб в Санкт-Петербурге, попав на своём автомобиле под колёса грузового трейлера, выехавшего на красный свет на перекрёстке Софийской улицы и проспекта Славы. Похоронен перед главным входом на Южное кладбище Санкт-Петербурга.

Память

На доме 47 по Бассейной улице, где В. Балыбердин проживал с 1991 года, установлена мемориальная доска.

В канун 2001 года Комитет по физической культуре и спорту Санкт-Петербурга определил двадцатку лучших петербургских спортсменов XX века. Их имена составляют гордость мирового, советского и российского спорта, и одним из них был назван Владимир Балыбердин.

Родился на Алтае, далее жил и учился в Ленинграде – закончил ЛЭИС им. Бонч-Бруевича. Работал старшим инженером в ЦНИИ морского флота, с 1980 – инструктор альпинизма Ленинградского городского совета ДСО «Спартак» (т.е. стал профессиональным альпинистом – прим. ред.). Один из талантливейших советских альпинистов нового поколения и единственный из КМС-ов СССР, которому сразу (минуя звание МС) присвоено звание: ЗМС – 08.06.1982 (№2828), МСМК – 31.12.1982 (№7937).

1982 – в первой советской гималайской экспедиции прекрасно проявил себя (в Гималайскую сборную требовалось отобрать 22 кандидата из 150 претендентов – «браковали» без жалости (Овчинников А.Г.). Безотказно выполнял любые поручения и активно участвовал во всех подготовительных работах: в прокладке пути по ледопаду Кхумбу, в обработке многих участков ЮЗ контрфорса, в организации промежуточных лагерей. В одиночку установил V лагерь (8500 м). А перед этим – навесил перила от IV до V лагеря и выше – до выхода на З гребень. (Навесил 150 м перил в одиночку…!!! А Вы – читатель, представляете, что зачет: идти первым – без верхней страховки по скалам 4-5 к/тр., да ещё с тяжелым рюкзаком, на высоте более 8.000 м? – Прим. ред.)

В 6 часов утра 4 мая В.Балыбердин и его напарник – Эдуард Мысловский (45 лет, МС – 1966, МСМК – 1968); вышли до вершины и в 14:30 Балыбердин первым в СССР вышел на вершину Эвереста и по рации сообщил Тамму: «Все пути идут вниз…чего делаем дальше?»

"2 Russians Climb Everest AP Published: May 5, 1982: Eduard Myslovsky and Vladimir Balyberdin today became the first Russians to climb Mount Everest, the Nepalese Tourism Ministry announced. Mr. Myslovsky, 44 years old, of Moscow and Mr. Balyberdin, 32, of Leningrad reached the top of the 29,028-foot-high peak this afternoon and stayed 30 minutes before beginning their descent, the ministry said." (ссылка http://www.nytimes.com/1982/05/05/world/2-russians-climb-everest.html)

За это восхождение Балыбердин был награжден орденом «Ленина» (05.07.82). По итогам опроса спортивных журналистов в числе десяти лучших спортсменов СССР 1982 г. впервые в истории советского спорта был назван альпинист – Владимир Балыбердин.

Первое восхождение – 05.05.1969 на альпиниаде ДСО «Буревестник» (в секции ЛЭИС, тренер Рапопорт Файва Абрамович).

1977 – занял 1-ое место в альпинистском двоебории (беговые лыжи и слалом). Эти соревнования проводились в последний раз – он успел…!
1978 - Жетон «Спасотряд» , КМС по альпинизму. КМС по скалолазанию.
1982 – «Снежный барс».

Первенство СССР:

• 1981 – 1 место, высотно-технический класс: п. Коммунизма по центру ЮЗ ст., пп, 6, рук. Вик. Солонников;
• 1984 – 3 место, ледовый класс: Джеты-Огуз, 5б, Балыбердин + 3;
• 1985 – 2 место, технический класс: Холодная стена (Язгулем) по центру В ст., 6б, пп, рук.
• 1986 - 3 место высотно-технический класс: п Энгельса по колодцы сев.вост ст., 6, пп, Балыбердин + 7

Зимние восхождения:

• 1984 – Шхельда с З на В с подъемом на пик Аристова по С стене, пп, 5б, рук.;
• 1986 – п. Коммунизма (по Бородкину), с холодной ночевкой на 6500 м, 5а к/тр., в составе гималайского сбора;
• 1988 – п. Ленина по З гр., 5а, рук.;
• 1990 – п. Победы до 7050 м(по С склону – по Летавету (по Абалакову!-НШ уточнить), рук.

Наиболее значимые восхождения:

1974 – Каменск-Уральский по Ю контр., 5а, Игнатьев Н.М. + 3.

1976 – Пионер (Безенги), 5б, Колчин Ал., Балыбердин В., Вострова, Бирюлин Ю.; Уллу-Ауз-баши с Севера, 5а, рук. Балыбердин + 3; Фестивальная - Слоненок (Тянь-Шань, Каракол), 5б, Колчин Ал. + 7 (и редактором).

1977 – Памиро-Алай, Кок-су: Текелик ЮВ гр., 5а, пв, Колчин А. + 5; Оссоноли Ю по камину Ю ст., 5б, пв, в двойке с Колчиным Ал.; Зуб Бегичи по В контерфорсу, 5а, пв, в двойке с Андреевым Г. (редактором); Текелик по СВ гр., 5а, Колчин + 4; Траверс: Зуб Бегичи (по ЮВ ст.) – 5б, Балыбердин В., Андреев Г. (редактором), Силин Б., Разумов Ю.

1978 – Замин Карор по З кф. З ст. (Лаврухина), 5б, Черевко + 3; п. Коммунизма по В ребру, 5б, Афанасьев + 3.

1979 – п. Революции, 6 к/тр., Чуновкин Г. + 7.

1980 – п. Е. Корженевской по Ю гребню, 5а; траверс п. Коммунизма с С - п. «6950», 5б. 1981 – п. Коммунизма по центру ЮЗ стены, 6, Солонников Вик. + 7; Джигит по С ребру (по серпу), 5б, Балыбердин В. + 3; Туполева по ЮЗ ребру, 5а, Дзбина В. + 3; Пик Арг, 5б, (пп), в двойке с Глушко В.; Пик Арг по левому бастиону С ст., 5б, в двойке с Глушко В.

1982 – Эверест ЮЗ стена, пп.

1984 – п. Революции по центру ЮВ ст., 5б, пп, Балыбердин В. + 4.; п. Революции по ЮЗ ст. (по Некрасову), 6, Разумов Ю. + 3; п. газеты «Комсомолец Киргизии» по ЦС стены, 5б, пп, Балыбердин + 3.

1985 – Шатер (Тянь-Шань), СЗ ст., пп, 6, Балыбердин + 5; Шатер по центру СЗ стены, 6, пп, Балыбердин В. + 7; п. «5290» (ущ. Хаврез-Дора) по СВ контрфорсу, 5б, в двойке с Шустровым Н.; Холодная стена по центру В ст., 6, пп, Балыбердин + 7 (2 место Чемпионате СССР).

1986 – Замин Карор ЮЗ по кф З ст., 5б, Разумов Ю. + 3; Замин Карор 1-я Зап. СЗ ст., 6, Разумов Ю. + 3; п. Энгельса по центру В ст., 6, Балыбердин + 5; п. Энгельса по колодцам Ю ст., 6, пп, Балыбердин + 7.

1987 – Ленина по З гр., 5а, зима, рук.; п. Коммунизма по С гр., 5б, рук.; Хан-Тенгри по центру В ст., 6, пп, Шустров Н. + 5; Хан-Тенгри по З гр., 5б, рук.; п. Победы по З гр., 5б, Балыбердин + 4.

1988 – п. Ленина через скалы Липкина, 5а, рук.; п. Победы В с пер. Чонторен, 5б, рук.; траверс: п. Победы – п. Военных Топографов, 6б, рук. одной из групп (в составе гималайского сбора).

1989 – 2-я советская гималайская экспедиция: 15 апреля – в составе группы В. Хрищатого поднялся (как и вся группа – без кислорода) на Среднюю вершину Канченджанги (8478 м), пп. Далее – 1-2 мая в группе В. Елагина прошел последовательно Южную (8491 м), Среднюю (8478 м.), Главную (8586 м) и Западную (8505 м) вершины, пп. За эти восхождения награжден орденом «Дружбы народов».

1990 – зима: п. Победы (по Летавету), Балыбердин + 3; п. Евг. Корженевской по Ю гр. с ледника Москвина, 5б, Балыбердин + 5; п. Коммунизма по С склону с ледника Вальтера и Б. Барьер, 5а, Балыбердин + 5.

1991 – 7 октября: Эверест через Ю седло (без кислорода) – был руководителем экспедиции петербургского (собственного) кооператива «Альпинист».

1992 – Чогори (К-2 по ребру Абруцкого), рук. российско-американской экспедиции. Восхождение совершено группой в составе: Балыбердин, Никифоров А., Копейка Г. В результате Балыбердин стал первым альпинистом в СССР, взошедшим на три самые высокие вершины мира.

Володя погиб в родном городе, в ночь на 22 июля 1994 (в день начала Игр Доброй воли, куда он был приглашен). Его «Волга» попала под колеса огромного финского трейлера, выехавшего на красный свет. После его гибели пришло понимание истинной ценности этого человека. За ним навсегда закрепилась слава национального героя России. Володя похоронен перед главным входом на Южное кладбище. В канун Нового, 2001, года Спорткомитет определил 20 лучших спортсменов ХХ века. Их имена составляют гордость мирового, советского и российского спорта – среди них первым был назван Владимир Балыбердин (СПб ведомости, №238, 28.12.2000). У Володи осталось три дочери… Балыбердин автор ряда публикаций: в книге «Эверест-82» (М., ФиС) – статья «Неправильное восхождение»; в книге «Эверест, юго-западная стена» (Лениздат, 1984) – статья «На самый-самый верх»; в ленинградском журнале «Аврора» (№ 3, 1983) – статья «8848»; в газете «Вечерний Петербург» (5.10.1992) – заметка «Между небом и землей». О нем: Е. Тамм. «Памяти Владимира Балыбердина» в журн. «Мир путешествий», № 9-12, за 1994 г.

(По материалам Александра Колчина и Германа Андреева с сайта www.alpklubspb.ru с разрешения Г.Андреева).

Милиция не хочет платить за свои ошибки
ГУВД Санкт-Петербурга подало кассационную жалобу в коллегию по гражданским делам городского суда на решение по иску Елены Балыбердиной, вдовы альпиниста Владимира Балыбердина. Она потребовала выплатить ей 70 млн рублей в качестве компенсации за нравственные страдания, которые причинили ей сотрудники ГУВД. Два года назад Владимир Балыбердин погиб в автомобильной катастрофе. Милиционеры не сообщили родственникам о случившемся и собирались захоронить тело в братской могиле, как неопознанное. Суд удовлетворил иск Елены Балыбердиной, предписав ГУВД выплатить ей 35 млн рублей. Милиционеры платить вдове не хотят.

Поиски пропавшего альпиниста
Владимира Балыбердина называли легендой российского альпинизма. Слава пришла к нему в начале 80-х, когда он стал первым советским альпинистом, взошедшим на вершину Эвереста. В 1989 году в составе команды из пяти спортсменов Балыбердин первым в мире совершил траверс четырех вершин Канченджанги, в 1991-м — скоростное восхождение по юго-восточному ребру Эвереста, а в 1992 году покорил Чогори и восьмитысячник К-2. Первым из российских спортсменов он покорил три вершины высотой более 8 тыс. метров. Осенью 1994 года Балыбердин вместе с известным итальянским альпинистом Райнхольдом Месснером планировал в третий раз взойти на Эверест.
В ночь на 22 июля 1994 года Владимир Балыбердин разбился в автомобильной катастрофе. На его "Волгу" наехал трейлер, принадлежавший финской фирме "Яакко Похъела". Вместе с Балыбердиным в машине находилось еще четыре человека. Трейлер протащил "Волгу" 70 метров. Только один ее пассажир чудом остался жив.
Подъехала милиция. Оформляла ДТП дежурный следователь следственного управления ГУВД Васильева. Она изъяла документы погибших, но в морге их почему-то оформили как безымянных.
Родственники и друзья Балыбердина начали его поиски на следующий день. Искали по знакомым в Санкт-Петербурге, ездили на дачу, звонили в Москву. Но все безрезультатно. Только через две недели тело случайно нашли в морге. На следующий день знаменитый альпинист должен был быть похоронен в братской могиле, вместе с другими неопознанными трупами. Так как холодильник в морге не работал, пришлось хоронить Владимира в закрытом гробу. На заявление о пропаже мужа примерно 17 августа жена Балыбердина Елена получила официальный ответ из отделения милиции, в котором участковый Тимонин сообщал, что пропавшего найти не удалось и материалы направлены в уголовный розыск. К тому времени Балыбердина уже неделю как похоронили.

Финская фирма не торопится возмещать ущерб
Расследовал уголовное дело по факту дорожно-транспортного происшествия старший следователь 4-го отдела управления по расследованию организованной преступности Александр Долгушевский. Водителя финской фирмы Тимоти Ахола он отпустил до суда под залог в $10 тыс. Фирма "Яакко Похъела" буквально завалила суд его положительными характеристиками, а также предоставила медицинские справки, в которых сообщалось о заболеваниях обвиняемого гипертонией, диабетом, отитом и еще атеросклерозом.
Тем не менее 10 марта 1995 года Фрунзенский нарсуд Санкт-Петербурга приговорил Ахола к пяти годам лишения свободы за непредумышленное убийство. В мае Ахол попал под амнистию в России, а 7 июля был передан российской стороной финским властям.
Первоначально руководство фирмы "Яакко Похъела" было готово на все, даже выслало письмо-гарантию с обещанием выплатить компенсации семьям всех погибших. Но обещаний своих не выполнило. Елена Балыбердина подала иск о возмещении морального ущерба в суд Финляндии. Заседание по этому иску пока не назначено. Одновременно вдова альпиниста начала судиться с ГУВД Санкт-Петербурга, требуя возместить причиненный ей моральный ущерб.

Никто не признает себя виновным
От милиционеров Балыбердина потребовала 70 млн руб. 3 июня 1996 года Дзержинский суд Центрального района Санкт-Петербурга вынес беспрецедентное решение о взыскании с ГУВД Санкт-Петербурга денежной компенсации за моральный вред, причиненный сотрудниками милиции, предписав выплатить вдове 35 млн руб. Снижая сумму компенсации, суд принял во внимание тяжелое материальное положение ГУВД.
Отношение ГУВД к случившемуся менялось с течением времени. После первых сообщений в печати о гибели альпиниста была проведена служебная проверка, в ходе которой подтвердились факты бездушного и халатного отношения к исполнению своего служебного и гражданского долга со стороны ряда причастных к делу сотрудников. Начальник ГУВД Санкт-Петербурга генерал-лейтенант Юрий Лоскутов объявил провинившимся сотрудникам выговоры: старшему следователю Васильевой — "за грубое нарушение ведомственных нормативных актов, выразившееся в неправильном оформлении сопроводительных документов при направлении трупов в морг", участковому инспектору Тимонину — "за поверхностную проверку материала о розыске Балыбердина и непринятие исчерпывающих мер к установлению его местонахождения", следователю Долгушевскому — "за невыполнение в полном объеме ст. 127 УПК РФ, допущенные ошибки в организации взаимодействия различных служб на начальном этапе следствия".
Но после того как Балыбердина подала иск, позиция руководства ГУВД изменилась. Их представитель в суде Соколова заявила, что в действиях милиции не было нарушений. То, что сотрудники милиции были наказаны, Соколова объяснила просто: "Надо же было успокоить общественность". Но ее слова во внимание суд не принял.
ГУВД обжаловало решение суда. В кассационной жалобе отмечено, что "суд не может брать в основу удовлетворения иска несовершенство системы обмена оперативной информацией между службами и подразделениями", из-за которого, собственно, вдове Балыбердина и не сообщили о том, что ее муж погиб. Оказалось, что в действиях Долгушевского, Тимонина и Васильевой нет никаких нарушений. Более того, следователь Долгушевский "многократно звонил истице домой, завозил и оставлял повестку по месту жительства", но не смог "провести опознание, так как не смог найти жену погибшего". Участковый инспектор Тимонин не смог найти по заявлению Балыбердиной ее мужа, "поскольку в Городской станции скорой помощи, в Бюро несчастных случаев и в общей канцелярии морга Балыбердин значился как неизвестный". Почему он значился неизвестным, непонятно, ведь из текста кассационной жалобы следует, что Васильевой "был составлен протокол осмотра места происшествия, где зафиксированы полные установочные данные водителя — Балыбердина В. С. Копия протокола под расписку была передана работнику медслужбы вместе с трупами для доставления в морг".
Материалы дела сейчас находятся в городском суде. Предполагается, что вторичное слушание дела будет назначено на осень: судьи в отпуске.

АНАСТАСИЯ ГАЛКОВСКАЯ